Убийственное совершенство - Страница 50

— Привет, Люк. Привет, Фиби. Привет, мои золотые ангелочки.

На губах у обоих появилась тень улыбки. Джон нагнулся и потянул за шелковый шнур трещотки у колыбельки Люка. Две пары глаз продолжали наблюдать за ним, но уже без улыбки.

Он дернул за шнур трещотки Фиби, поощряя ее протянуть руку и дернуть за шнур самой. Но, как и ее брат, Фиби не шевельнулась, следя за каждым движением Джона. Через несколько минут они оба закрыли глаза, как будто им стало скучно.

Наоми развернулась и вышла из комнаты. Джон последовал за ней. Дверь он оставил слегка приоткрытой.

Как только стихли их шаги, дети снова одновременно распахнули глаза. И тут же закрыли их опять.

42

— Ну, мои поздравления, Джон, — провозгласил Карсон Дикс и поднял бокал. — За твои первые несколько месяцев.

Джон редко пил днем. Он вообще не выходил на обед, предпочитая обходиться сэндвичами за собственным рабочим столом. Но сегодня Дикс захотел обсудить с ним ход нового опыта и отвез Джона в ближайший паб.

Маленький, пузатый человечек лет пятидесяти с небольшим, с кудрявыми, всегда вздыбленными волосами, неаккуратной бородой и в очках с толстенными стеклами, Карсон Дикс выглядел как типичнейшая карикатура на сумасшедшего профессора.

Джон поднял свой бокал в ответ:

— Ваше здоровье! И спасибо.

— Sсäl!

Джон ухмыльнулся:

— Sсäl!

Он сделал глоток чилийского совиньон-блан.

— Итак. Как тебе нравится в Морли-Парк?

Джон с хирургической точностью отделил от костей кусок морского языка.

— Я очень доволен. У меня отличная команда, и атмосфера здесь похожа на атмосферу университета, есть в ней что-то академическое, но при этом политика совершенно другая.

— Именно так. Это мне и нравится. Какие-то подводные течения есть и тут, разумеется, как и во всех областях жизни. Но на науку это не влияет. У нас огромное количество отделов и лабораторий, но все равно сохраняется это ощущение единства, сплоченности. Все трудятся вместе, работают над одной общей целью. — Дикс засунул в рот целую креветку в панировке, обжаренную в масле, и продолжил, не прекращая при этом жевать: — Мы занимаемся наукой ради Здоровья с большой буквы, ради защиты своей страны и в то же время ради того, чтобы сделать мир лучше. Хотя это, конечно, куда менее материально. И куда более спорно. — Он многозначительно взглянул на Джона.

— И что, по-вашему, это означает — сделать мир лучше? — поинтересовался Джон. Он вдруг почувствовал себя немного неловко.

Дикс сделал большой глоток вина. Капля повисла на его бороде, и Джон поймал себя на том, что никак не может отвести от нее взгляд, ожидая, когда она упадет.

— Мы никогда это не обсуждали. Многие из наших сотрудников читали то интервью, что ты дал в Штатах. Но разумеется, поскольку все мы настоящие британцы, никто не хотел поставить тебя в неловкое положение и поэтому не задал тебе ни одного вопроса.

— Почему вы не упоминали об этом раньше? — спросил Джон.

Дикс пожал плечами:

— Я ждал, пока ты сам поднимешь эту тему. Я очень уважаю тебя как ученого. Я уверен, ты не сделал бы ни одного шага, не обдумав его со всех сторон и не изучив все факты. — Он отломил кусок булки и намазал ее маслом. — Ну и конечно, журналисты наверняка все переврали. Дети на заказ — это ведь невозможно, правда? Пока, во всяком случае. — Широко улыбаясь, Дикс уставился на Джона, словно ожидая подтверждения.

— Абсолютно невозможно. Они все не так поняли. — Джон фальшиво и принужденно засмеялся.

— Как Люк и Фиби?

— Прекрасно.

— А Наоми?

— Она очень устала. Но счастлива снова оказаться в Англии.

Некоторое время они ели молча, потом Дикс заговорил снова:

— Если ты захочешь поговорить о чем-нибудь, Джон, полностью конфиденциально, ты всегда можешь прийти ко мне. Ты ведь знаешь это, правда?

— Спасибо, — ответил Джон. — Я очень это ценю.

Дикс поднял свой бокал.

— Помнишь, что сказал Эйнштейн году этак в тридцатом? Почему наука приносит нам так мало счастья?

— И у него был ответ?

— Да. Потому что мы еще не научились разумно пользоваться ею. — Он пристально посмотрел на Джона.

Джон опустил глаза. Потом коснулся пальцем своего бокала. Ему хотелось выпить еще, чтобы как-то сгладить неловкий момент. Но от первого бокала у него уже слегка кружилась голова, и он был твердо намерен придерживаться своего решения не изливать больше душу никогда и ни перед кем. Даже перед человеком, которому он мог доверять. Так же как Карсону Диксу.

Он в очередной раз напомнил себе — как делал довольно часто, — почему они с Наоми сделали то, что сделали. И подумал о двух чудесных малышах, которым они подарили жизнь. О малышах, которые никогда не появились бы на свет, если бы не наука.

— Эйнштейн во многом ошибался, — сказал Джон.

Карсон Дикс улыбнулся.

43

Джон чувствовал, что земля у него под ногами определенно покачивается. Они вышли из машины и направлялись обратно на свои рабочие места. Джон застегнул пальто и засунул руки в карманы, спасаясь от холодного мартовского ветра.

Четырехэтажное здание, где размещался отдел виртуальной реальности, известное как корпус В11, было построено из красного кирпича. Джон открыл дверь и вошел в обшарпанное фойе.

Он нарушил данное себе слово выпить не больше одного бокала, и они с Карсоном уговорили две бутылки вина, а потом еще заказали себе по бокалу бренди. Тем не менее, невзирая на опьянение, им все же удалось наметить ход опыта, над которым Джону предстояло работать следующие три месяца. Джон понятия не имел, как Карсону удалось без происшествий доехать до института. Хотя старик всегда любил выпить и пил много, так что, может быть, алкоголь действовал на него не так сильно.