Убийственное совершенство - Страница 16

Потом оплодотворенная яйцеклетка должна будет три раза поделиться, так чтобы получилось восемь клеток. Все восемь подвергнутся генетическому анализу, после чего доктор Детторе выберет одну, у которой наилучшие характеристики, и внесет изменения, если они необходимы. Не очень-то романтично, не правда ли?

Через две недели, если все пойдет по плану, мы будем дома. И я буду беременна.

Как я буду чувствовать себя тогда?

13

Наоми никогда не завидовала чужому богатству. Они возвращались домой из аэропорта, ехали по 405-му шоссе, Наоми сидела в неновом уже «вольво» Джона и была полностью погружена в свои мысли. Под ногами у нее была настоящая свалка: какие-то документы, бумаги, брошюры, театральная программка, чеки с бензозаправок, обертки от шоколадок и жвачки, талоны с парковки — содержимое письменного стола и мусорной корзины одновременно. Джону всегда было наплевать на беспорядок. Машина выглядела так, будто в ней еще совсем недавно был курятник.

Джон вел машину и через устройство громкой связи говорил с коллегой по работе. Автомобиль ощутимо тряхнуло — колесо попало в какую-то неровность на дороге. Наоми не обратила на это внимания. Мимо мчались другие автомобили, она едва замечала и их, будь то «порше», или «мерседес» с открытым верхом, или собранный на заказ «эксплорер». Машины для нее были средством передвижения, и только. Но, глядя на Голливудские холмы сквозь послеполуденное марево, Наоми вдруг подумала, что за семь лет жизни в Лос-Анджелесе она изменилась. Как обычно и случается с теми, кто переезжает в этот город.

Лос-Анджелес заставляет тебя хотеть денег. Ты ничего не можешь с собой поделать, ты внезапно понимаешь, что тебе нужны вещи, о которых ты раньше и не думал. И испытываешь чувства совершенно тебе несвойственные. Такие, как зависть.

Наоми любила их с Джоном скромный одноэтажный домик, расположенный чуть южнее Пико-Юнион. На крыше можно было загорать или пить кофе, а во дворе росло апельсиновое дерево, раз в год приносившее урожай восхитительно сладких плодов. Внутри было уютно, много света и воздуха. Настоящий родной очаг, крепость, где и стены помогают. И тем не менее, глядя на шикарные особняки на Голливудских холмах или в Малибу, на берегу океана, Наоми порой думала, как было бы прекрасно вырастить сына именно в таком доме.

Она прижала ладонь к животу. Люк не более чем крохотное зернышко, существо, которому всего две недели. Через несколько лет он уже пойдет в школу. Для меня ты уже личность, Люк. Что ты думаешь по этому поводу? Тебе это нравится? Мне тоже.

Когда родился Галлей, все знакомые родители наперебой стали убеждать Наоми, что лучшие школы находятся в Беверли-Хиллз. Отправлять ребенка можно туда, и только туда, если ты не хочешь, конечно, чтобы твой сын носил в кармане пушку и приторговывал наркотиками. Но дом в Беверли-Хиллз они могли позволить себе разве что во сне.

Джон зарабатывал так мало. В данный момент он трудился над книгой по своей специальности. Конечно же бывали случаи, что научные опусы, даже и очень заумные, становились бестселлерами. Однако последней книги Джона было продано меньше двух тысяч экземпляров, несмотря на самые положительные отзывы в академической прессе. И он считал это большим успехом — никто не ожидал, что книга будет пользоваться такой популярностью!

Нужно будет снова вплотную заняться собственной карьерой, решила Наоми. После смерти Галлея она работала как фрилансер — брала контракт, если были силы и настроение. На следующей неделе как раз пришла пора приступать к следующему заданию — Наоми предстояло заняться раскруткой нового фильма Оливера Стоуна; но, кроме этого контракта, ничего пока не предвиделось. Пора было приступать к поискам работы, обзванивать знакомых с телевидения и киностудий. После того как родится Люк, можно будет устроиться куда-нибудь в штат. В солидную компанию, где есть возможность карьерного роста, вроде Showtime, или HBO, или MTV, или Comedy Central. Тогда у нее будет шанс получить повышение, стать продюсером и начать зарабатывать хорошие деньги.

Чтобы можно было переехать в Беверли-Хиллз.

Надежда слабая, учитывая, что сейчас период рецессии.

Наоми даже не была уверена, что они останутся в Лос-Анджелесе. Джону могли предложить штатное место в Университете Южной Калифорнии в следующем году, но ничего не было известно наверняка. Если все получится, они будут жить в Лос-Анджелесе еще долго, возможно все время, пока Джон будет заниматься научной деятельностью. Но если нет — вполне вероятно, что придется перебраться в другой город, а то и другую страну. И хотя Наоми нравилось в Штатах, она мечтала однажды снова оказаться в Англии, поближе к матери и старшей сестре Харриет.

Опять дома. Ощущение было немного странным. В самолете они разговаривали совсем мало. Наоми пыталась смотреть фильм, но не смогла сосредоточиться на сюжете и в конце концов стала просто переключаться с канала на канал. В аэропорту она купила книгу «Ребенок, который еще не родился. Забота о плоде», но читать тоже не хотелось.

Они оба возвращались к реальности. После четырех недель затворничества на корабле Наоми и Джон снова окунулись в повседневную жизнь. Теперь последуют девять месяцев беременности. И ни слова никому, даже самым близким друзьям. Теперь им нужно будет считать каждый цент. И сделать еще тысячу разных дел.

Когда Наоми была беременна Галлеем, она чувствовала себя более или менее нормально, но не сказать, чтобы великолепно. Иногда было ничего, иногда становилось хуже, по утрам сильно тошнило, а в последние пару месяцев пришлось совсем нелегко, Наоми очень уставала и тяжело переносила безумную жару, которая навалилась на город и не утихала с июня по август. В каком-то журнале она прочитала, что вторая беременность проходит значительно легче. Ну что ж, оставалось только надеяться.