— У ваших детей был свободный доступ к Интернету? — спросил Хамболт.
— Мы подарили им компьютер. В прошлое воскресенье, на день рождения. И я очень удивилась, когда увидела, что за сайты они посещали. Большей частью научные.
Хамболт поднял бровь:
— В три года?
— Говорю вам, интеллектуально они гораздо старше. Я не преувеличиваю. Они вроде… вундеркиндов.
— Мы проверим все компьютеры в вашем доме, миссис Клаэссон, — сказала Джо Ньюман. — Если они общались с кем-то в чатах, мы обязательно все отследим.
— Послушайте… Я понимаю, конечно, что все эти вопросы — обязательная процедура. Но моих детей похитили, а мы сидим здесь… Я не хочу. Я не могу. Я должна найти их. Мы же теряем время, это неправильно. Разве нельзя отложить мои показания на потом?
Детектив Ньюман сочувственно улыбнулась:
— Ваши показания очень важны, потому что они могут помочь нам в поисках детей.
Недавно Наоми прочитала, что из девяноста восьми детей, убитых в Англии в прошлом году, только трое пострадали от рук преступников, не являющихся их ближайшими родственниками или знакомыми.
— Это настоящая причина? — спросила она. — Или вы держите меня здесь потому, что я подозреваемая? Я права?
Детективы как будто немного смутились.
— Господи, да что же происходит? У вас есть запись с камеры, на ней ясно видно, что моих детей украли какие-то незнакомцы, а я сижу здесь? Почему, ответьте мне?
— Вы не являетесь подозреваемой, миссис Клаэссон, — сказал сержант Хамболт.
— У нас на пороге лежит мертвец, моих детей украли, а вы, вместо того чтобы искать их, допрашиваете меня? В соседней комнате сидит Джон, его тоже допрашивают, и вы собираетесь сличить наши показания? Так вот, я скажу вам уже сейчас: они совпадут. Понятно?
Детективы немного помолчали.
— Позвольте мне немного успокоить вас, миссис Клаэссон, — вступила Джо Ньюман. — В настоящий момент мы делаем все, чтобы найти ваших детей. Проводятся все необходимые мероприятия. Все силы местной полиции брошены на поиски; мы прочесываем каждый сантиметр. Местность просматривается с вертолета.
Наоми неохотно кивнула. Что еще ей оставалось делать?
Последовали новые вопросы. Десятки вопросов, один за другим. Какие отношения у них с мужем? С детьми? С соседями? С друзьями? С друзьями детей?
Она старалась отвечать подробно и правдиво. Но детективы, кажется, так и не поверили ей насчет умственных способностей Люка и Фиби.
— Вы сказали, что ваша мать видела этого человека во вторник? Того самого, что вы нашли возле своей двери?
Наоми покачала головой:
— Я этого не говорила. Я сказала, что она видела какого-то молодого мужчину…
Ее вдруг осенило.
— Распятие! Она сказала, что у него на груди висело распятие! Я… я не посмотрела утром. Проверьте, есть ли у него распятие?
Хамболт сделал пометку в блокноте:
— Я узнаю.
— У Люка и Фиби есть родинки или шрамы? — немного неловко спросила детектив Ньюман.
— Н-н-нет… Кажется, нет. Нет.
— Вы помните, что они ели в последний раз?
— Что они ели? — повторила Наоми. — А зачем…
Тут она вспомнила. Некоторое время назад они с Джоном смотрели сериал. Главный герой работал судебно-медицинским экспертом. В одном из эпизодов полиция разыскивала пропавшего ребенка, и детективы расспрашивали родителей, есть ли у него на теле особые отметки и что он ел последний раз.
Если полиция найдет тела, это поможет опознать их. По особым приметам или по содержимому желудка.
Дверь внезапно открылась, вошел инспектор Пелхэм, все в том же плаще.
— Простите, что прерываю вас, — сказал он, глядя прямо на Наоми, — но, полагаю, вам следует знать. У нас есть кое-какие новости.
Еще до того, как Джона и Наоми развели по разным комнатам для снятия показаний, к ним прикомандировали офицера Ренату Хэррисон. Она должна была сопровождать их повсюду и прикрывать от прессы. Ренате было около сорока, она носила короткую стрижку и была одета строго, в костюм в мелкую клетку и кремовую блузку с кружевным воротничком, но держалась тем не менее очень дружелюбно.
Сейчас она привела Джона и Наоми в кабинет инспектора и усадила за небольшой круглый стол.
Инспектор Пелхэм пришел несколько минут спустя. Он закрыл дверь, снял плащ и повесил его на крючок. За те три часа, что они не виделись, заметила Наоми, Пелхэм подрастерял свой лоск. Его рубашка измялась, галстук съехал на сторону, а лоб блестел от пота.
— Итак, — проговорил он, усаживаясь за стол, и оглядел Джона и Наоми. — Чтобы не тянуть время, скажу сразу: мы нашли машину в Кейборне, на стоянке возле здания школы, и полагаем, что она принадлежит тому самому мужчине, которого вы обнаружили утром. Она простояла там всю ночь. Машина была взята напрокат в Брайтоне, в агентстве Avis, три дня назад. Молодой человек, который ее арендовал, подходит под описание нашего незнакомца; он предъявил американские водительские права и расплатился кредитной карточкой. Карточка и права на имя Брюса Престона находились в бумажнике. Это имя вам о чем-нибудь говорит?
Джон и Наоми одновременно покачали головой.
— Мы не знаем такого человека, — сказал Джон.
— В Америке еще ночь. — Пелхэм взглянул на часы. — Мы не сможем выяснить его настоящее имя до тех пор, пока не начнется рабочий день. В багажнике автомобиля был обнаружен лэптоп и вместе с мобильным телефоном передан экспертам. Надеюсь, мы сможем оттуда что-нибудь вытащить.
Он встал, подошел к письменному столу, взял коричневый конверт и вытащил оттуда фотографию.